Морские звезды - Страница 34

ЕЕЕГООООРРРРОООТТТССССУУУКККААООООТТКККРРОООЙООООННЖЖЖЕЕЕЕЗЗЗААДДЫЫЫХХХХААЕЕЕЕТТТТСЯЯЯЯ…

Кто-то срывает с него часть лица. Внутренности наполняются одним рывком: не холодная соленая вода, но помогает. Огонь в груди чуть утихает.

ББББООЛЛЛЛЬШШШШААЯЯЯЯЯБББЛЛЛЛЯЯОШШШШИБББККА…

Давление, болезненное и неравномерное. Вещи держат его, поднимают, бьют. Шум, похожий на лязг железа, оглушает. Он вспоминает звук…

…тяготение…

…который почему-то подходит, но не понимает, что тот значит. А потом все начинает вращаться и становится знакомым и ужасным, кроме одного — мимолетного взгляда на лицо, которое почему-то его успокаивает…

«Тень?»

…и вес проходит, давление исчезает, ледяная вода остужает внутренности, когда он спиралью уходит вместе с ней, наружу, где она жила многие годы назад…

Она показывает, как делать это. Пробирается в его комнату, когда прекращаются крики, заползает под одеяло и начинает гладить ему пенис.

— Папа говорит, это то, что ты делаешь, когда действительно кого-то любишь, — шепчет она.

И тут он пугается, ведь они даже не нравятся друг другу, он просто хочет, чтобы она ушла и оставила их в покое.

— Убирайся. Я ненавижу тебя, — говорит он, но слишком боится, чтобы двинуться.

— Это нормально, ведь тогда ты не должен делать это для меня.

Она пытается рассмеяться, притвориться, что всего лишь шутит.

А потом, все еще лаская:

— Почему ты всегда так подло ко мне относишься?

— Я не подлый.

— Очень.

— Ты не должна быть тут.

— А мы не можем быть просто друзьями? — Прижимается к нему. — Я могу делать это, когда ты захочешь…

— Убирайся. Ты не можешь тут оставаться.

— Могу. Возможно. Если все сработает, как они говорят. Но мы должны понравиться друг другу, или меня отошлют обратно…

— Прекрасно.

Теперь она плачет, трется об него с такой силой, что кровать сотрясается.

— Пожалуйста неужели ты не можешь меня полюбить пожалуйста я все сделаю я даже…

Но он так никогда и не узнает, на что же она готова, потому что в этот момент дверь со стуком распахивается, а все, что происходит потом, Джерри не может вспомнить.

«Тень, мне так жаль…»

Но сейчас она снова с ним, в холоде и тьме, там, где безопасно. Почему-то. Тусклое серое свечение «Биб» в отдалении. Она парит на этом фоне, словно вырезанный из черной картонки профиль.

— Тень… — это не его голос.

— Нет, — и не ее. — Лени.

— Лени…

Близнецы-полумесяцы, тонкие, как ногти, отражаются от ее глаз. Даже в двухмерном пространстве она прекрасна.

Изжеванные слова с жужжанием вырываются из горла Кларк:

— Ты знаешь, кто я? Понимаешь меня?

Он кивает, а потом задумывается, видит ли она это.

— Да.

— Ты не… В последнее время ты вроде как ушел в себя, Фишер. Как будто забыл, каково это — быть человеком.

Он пытается рассмеяться, но подводит вокодер.

— Оно приходит и уходит, я так думаю. В общем, сейчас у меня… прояснение. Правильное слово?

— Тебе не надо было возвращаться, — автоматика выдирает даже намек на эмоции из ее слов. — Он сказал, что убьет тебя. Возможно, тебе лучше держаться от него подальше.

— Хорошо, — говорит он и думает, что так действительно лучше.

— Полагаю, я могу приносить тебе еду. Им на это наплевать.

— Все нормально. Я могу… рыбачить.

— Я вызову батискаф. Тебя заберут отсюда.

— Нет. Я мог бы добраться до суши, если бы захотел. Не так и далеко.

— Тогда я скажу, чтобы послали кого-нибудь.

— Нет.

Пауза.

— Ты не можешь одолеть весь путь до материка.

— Я останусь здесь, внизу… какое-то время…

Дно мягко рычит от судороги.

— Ты уверен? — спрашивает Лени.

— О да. — Рука болит, он не знает почему.

Кларк чуть сдвигается с места. На какое-то время тусклые отражения исчезают из ее глаз.

— Прости меня, Джерри.

— Хорошо.

Ее силуэт изворачивается, обернувшись лицом в сторону «Биб».

— Мне надо идти.

Но она не уходит и не произносит ни слова. Молчит почти целую минуту.

А потом:

— Кто такая Тень?

Опять тишина.

— Друг. Когда я был маленьким.

— Она много для тебя значит. — Это не вопрос. — Хочешь, чтобы я послала ей сообщение?

— Она умерла, — говорит Фишер, удивляясь тому, что все время знал об этом.

— О.

— Я не хотел. Но у нее были свои мама и папа, понимаешь, и тогда зачем ей понадобились мои? Она вернулась туда, откуда пришла. Вот и все.

— Откуда пришла, — едва слышно жужжит Лени.

— Это не моя вина.

Говорить очень трудно. Раньше было гораздо легче.

Что-то касается его. Лени. Ее ладонь на его руке, и он знает, что это невозможно, но чувствует тепло тела сквозь костюм.

— Джерри?

— Да.

— А почему она не хотела возвращаться в свою семью?

— Говорила, они делали ей плохо. Постоянно говорила об этом. Вот так она и проникла к нам. Пользовалась этим. Прием срабатывал всегда…

Не всегда, напоминает ему Тень.

— А потом она вернулась обратно, — бормочет Лени.

— Я не хотел.

Какой-то звук доносится из вокодера Кларк, и он понятия не имеет, что тот значит.

— Брандер же прав, так. Насчет тебя и детей.

Каким-то образом Фишер понимает, что она его не обвиняет. Просто проверяет.

— Это то, что ты… делаешь, — рассказывает он ей. — Когда действительно кого-то любишь.

— О, Джерри. Ты больной на всю голову.